История России пестрит спорными фигурами, и история отечественного флота – не исключение. Отзывы об адмирале Алексее Алексеевиче Бирилеве, которые можно найти на страницах дневников и мемуаров, столь же нестандартны и разнообразны, как и его дела.
Почетный гражданин французского Бреста
Будущий моряк родился 16 (28) марта 1844 г. в имении отца в Калязинском уезде Тверской губернии. Можно предположить, что первоначально он не собирался выбирать себе морскую стезю – по крайней мере, в отличие от старшего брата Николая, в Морской кадетский корпус он не поступал. Возможно, все-таки подействовал пример Николая (будущий контр-адмирал Н.А. Бирилев), прославившегося при обороне Севастополя.
В августе 1859 г. 15-летний Алексей поступил юнкером во флот и на клипере «Разбойник» ушел в дальнее плавание к берегам Китая и Японии – именно там командовал корветом «Посадник» его брат. На Тихом океане юноша по воле начальства сменил несколько кораблей – фрегат «Светлана», клиперы «Наездник» и «Калевала», корветы «Богатырь» и «Гайдамак», клипер «Абрек».
Лишь в 1865 г. он вернулся на Балтику – уже опытным мичманом. В 1869–1872 гг. лейтенантом совершил новое кругосветное плавание на корвете «Боярин» и клипере «Гайдамак». Служил старшим офицером на броненосных кораблях – мониторе «Колдун», двухбашенной лодке «Чародейка» (причем едва не погиб, во время преждевременного взрыва запала с гремучей ртутью, получив ранения груди и живота), броненосном фрегате «Адмирал Лазарев».
В декабре 1880 г. капитан-лейтенант получил в командование первый русский миноносец «Взрыв», в апреле 1886 г. уже в чине капитана 2 ранга стал командиром строящегося минного крейсера «Лейтенант Ильин». В 1888 г. командует клипером «Пластун», в 1890–1892 гг. капитаном 1 ранга командует фрегатом «Минин», совершая на нем плавания к берегам Америки и в Средиземное море. На волне общего энтузиазма от начала русско-французской дружбы в январе 1892 г. удостоен звания почетного гражданина французского города и порта Брест. Последовательно прокомандовав тремя достраивавшимися броненосцами, А.А. Бирилев 6 декабря 1894 г. за отличие был произведен в контр-адмиралы.
Видимо, в эти годы, от души насмотревшись на работу Морского технического комитета, отвечавшего за проектирование кораблей, решение возникавших при их постройке вопросов и внедрение новой техники, он высказался: «Не технический комитет, а несчастное учреждение моей бедной родины» – так, по крайней мере, его позднее цитировал капитан 2 ранга В.И. Семенов. Не стоит, впрочем, полагать, что Бирилев всегда стоял за прогресс и быстроту принятия решений. Возглавляемая им в 1899 г. комиссия чуть было не поставила крест на использовании созданного по инициативе вице-адмирала С.О. Макарова первого в мире ледокола арктического класса «Ермак» для исследований Северного Ледовитого океана.
К офицерам был строг без меры
В кампании 1897–1899 гг. он руководил Учебно-артиллерийским отрядом Балтийского флота, а в январе 1900 г. был назначен командующим Отдельным отрядом судов в Средиземном море. Этот отряд в конце XIX – начале ХХ вв. базировался преимущественно в Пирее (аванпорт Афин), где корабли постоянно посещала греческая королева Ольга Константиновна, дочь генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича, бывшего управляющего Российским императорским флотом.
В письмах к брату, ныне хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации, Ольга писала о многих русских моряках. Бирилев, вначале вызвавший ее симпатию («чудак, но под этим чудачеством, шутками и смехом кроется замечательно дельный человек и ясный ум»), вскоре разочаровал ее применением излишне жестких мер по отношению к проштрафившимся матросам. Эпитеты сменились на «клоун» и «шут гороховый».
Королева, любившая беседы с интересными ей людьми, была поражена его странными ответами: «В катере вчера он сидел с особым своим выражением лица, улыбаясь чему-то и зажмурив глаза, я его спросила: “О чем вы думаете, Алексей Алексеевич?”, на что он мне отвечал: “О глупостях, я всю жизнь думаю о глупостях, это очень помогает”». Впрочем, за свое 14-месячное командование отрядом адмирал сумел собрать удивительную для тех времен коллекцию из 11 иностранных орденов…
РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 2502. Л. 3, 7об.
В мае 1903 г. вице-адмирал А.А. Бирилев стал командующим Соединенными практическими отрядами обороны побережья Балтийского моря, а в феврале 1904 г. сменил вице-адмирала С.О. Макарова, отправившегося в Порт-Артур командовать действовавшим против японцев флотом Тихого океана, на посту главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта.
В апреле 1904 г. было принято решение об отправке на Дальний Восток 2-й эскадры флота Тихого океана. Для этого в авральном порядке достраивались новые корабли и ремонтировались старые. Забот и проблем у командира Кронштадтского порта увеличилось. Его заслуги в деле отправки 2-й эскадры были замечены и высоко оценены – высочайшей благодарностью и орденом Белого Орла.
Научно-справочная библиотека РГАВМФ. Типографский экземпляр.
Бирилев скорее нагонял страху на матросов, но после угроз склонялся к тому, чтобы их прощать и не наказывать – особенно моряков формируемой 2-й эскадры. К офицерам, наоборот, он часто был строг без меры. Сохранились легендарные истории о том, как он уже после войны белыми перчатками проверял чистоту машин на миноносцах (которые по определению не могут быть чистыми), устраивая разносы командирам и механикам, доводя их до отчаяния и до увольнений со службы.
Морской министр
В начале мая 1905 г. А.А. Бирилеву объявили новую волю императора – его отправляли на Дальний Восток на должность командующего флотом Тихого океана, чтобы, когда туда прибудет 2-я эскадра, принять командование у уставшего от перехода и неурядиц ее командующего вице-адмирала З.П. Рожественского. Уже в пути Бирилев узнал страшные новости о трагическом исходе Цусимского сражения, гибели и пленении практически всех кораблей. Командовать ему было нечем, вскоре его вернули в Петербург.
Не вызывало сомнений, что русский флот, потерявший лучшие силы в борьбе с японцами, нуждается в глубоком реформировании самой системы управления. Были удалены со своего поста генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович и подчинявшийся ему управляющий Морским министерством вице-адмирал Ф.К. Авелан. Вновь воссоздавалась должность морского министра, лично подчиненного императору. И вот на эту должность был избран адмирал Бирилев.
РГАВМФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 292. Л. 1, 5об., 6.
За полтора года на министерском посту – с июня 1905 г. по январь 1907 г. – А.А. Бирилев успел не много. Масса сил уходила на борьбу с революционным движением и восстаниями матросов. Правда, адмирал, неплохо понимавший психологию, предложил использовать матросов береговых экипажей для подавления восстания эстонских крестьян. И это сработало – не желая получить пулю в спину, матросы 1-го и 2-го охранных батальонов, распределенных по территории Эстляндской губернии, внесли большой вклад в «успокоение края». А вскоре новые батальоны из матросов были направлены в Лифляндию.
РГАВМФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 141. Л. 9.
В период руководства А.А. Бирилевым Морским министерством начались первые послевоенные реформы – создан Морской Генеральный штаб, началось реформирование Морского кадетского корпуса. Бирилев в принципе поддержал молодых офицеров, дав согласие на создание Санкт-Петербургского морского кружка, но замучил придирками его организаторов, так и не утвердив устава. В целом единой программы реформ ведомства у адмирала не было.
А.А. Бирилев никогда не отличался склонностью к написанию научных трудов или статей, лишь изредка участвуя в газетных полемиках (в частности, в «Новом времени» в конце 1904 г. активно высказался за отправку подкреплений эскадре З.П. Рожественского). Сохранились, однако, его возражения на идею вице-адмирала С.О. Макарова о замене броненосцев «безбронными судами» (быстроходными крейсерами с сильным вооружением и водоизмещением около 3000 т). В 1902 г. он подал по начальству предложение о заключении военно-морской конвенции с Францией (в частности, для получения в качестве временной базы в Средиземном море порта Бизерта), однако удостоился резкой отповеди генерал-адмирала, начертавшего на листке бумаги: «Как гражданин г. Бреста, он прав. Как русский адмирал, не его дело! А».
РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 2502. Л. 2.
«Скорее болтун, нежели делец…»
Отзывы о личности и деятельности А.А. Бирилева остались самые противоречивые. Бывший председатель Совета министров Российской империи граф С.Ю. Витте в своих знаменитых мемуарах писал: «Бирилев был неглупый и недурной человек, но скорее болтун, нежели делец». На заседаниях Совета министров адмирал старался морских вопросов не касаться, а если о них заходила речь – отделывался байками и анекдотами. Товарищ министра внутренних дел В.И. Гурко подчеркивал прямоту и эмоциональность Алексея Алексеевича: «Типичный русак, но живого, горячего темперамента, смотрел он на все вопросы с чрезвычайной простотою и прямолинейностью. Патриот до глубины души и, конечно, определенно правый, он охотно высказывался по всякому вопросу, причем нередко приходил в азарт, стучал кулаками по столу, но, выпустив все накопившиеся в нем пары, внезапно замолкал и на своем мнении не настаивал».
РГАВМФ. Ф. 21. Оп. 1. Д. 40. Л. 4. Фрагмент фотографии.
Наблюдательный министр народного просвещения граф И.И. Толстой описал выступления А.А. Бирилева перед коллегами: «Витте, по-видимому, побаивался его, но обращался с ним всегда очень деликатно и предупредительно, смеясь его шуткам, и давал ему высказываться по вопросам так пространно и в таком тоне, в каком он едва ли позволили бы кому-либо из нас распространяться, не оборвавши на второй фразе. При этом Витте уверял, что он очень ценит простой здравый ум адмирала, и даже иногда настаивал на том, чтобы он высказался по тому или другому вопросу.
Бирилев никогда не отказывался исполнить такую просьбу, но никогда также не попадал своим советом впросак, начиная обыкновенно свою речь сакраментальною фразою: «Я рассуждаю очень просто…», а затем, уже соображая, что можно сказать и что лучше попридержать про себя; говорил он, слегка заикаясь, часто указывая на свою глухоту, что тоже помогало ему обдумывать свою речь и сказать то, что ему самому нужно было». В высшем обществе же об адмирале складывалось впечатление как о «балаганном министре» и «шуте гороховом».
Публицист «Нового времени» М.О. Меньшиков посмеивался над «курьезными приказами a la Драгомиров», которыми прославился Бирилев. При этом, однако, Алексей Алексеевич демонстрировал удивительную разумность. В его приказе от 9 марта 1905 г. говорится о том, что полицмейстер Кронштадта доложил ему о том, как боцманмат Ф. Прилучный ругал его «публично непристойными словами». Вывод для тех времен был неожиданный: «Разрешаю боцманмату Федору Прилучному и всем прочим ругать меня, вне службы, заглазно, где и сколько угодно и в каких выражениях пожелают <…>, полиции надлежит следить за действиями, а не за словами Прилучных. Сильная власть не боится – ни брани, ни осуждений».
РГАВМФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 96. Л. 62–63 об. Типографский экземпляр с автографом.
Любимец императора
Изображавшему из себя «душу общества», острослова и балетомана, умудренного жизнью скептика, А.А. Бирилеву удавалось производить отличное впечатление на императора, нередко приглашавшего адмирала на обеды и на охоту. Легендой стала история о заключении Бьёркского мирного договора 11 июля 1905 г., когда А.А. Бирилев только был назначен министром. Тогда прибывший в Россию кайзер Вильгельм II во время отдыха под Выборгом предложил Николаю II подписать заранее подготовленный текст секретного русско-германского договора, вбивавшего клин в отношения России и Франции.
Русскому императору потребовался человек, который подписал бы договор с русской стороны вместе с ним, заверяя его подпись. По его распоряжению это сделал Бирилев, которому с документом даже не дали ознакомиться – министру иностранных дел графу В.Н. Ламздорфу Алексей Алексеевич позднее объяснил, что считал себя обязанным беспрекословно подчиняться воле монарха. Российской дипломатии впоследствии стоило немало трудов дезавуировать данный документ.
РГАВМФ. Ф. 930. Оп. 5. Д. 155. Л. 664.
В январе 1907 г. А.А. Бирилев был сменен на посту морского министра и в дальнейшем лишь заседал в Государственном совете. Отсутствие четкой программы реформ и конфликты с председателем Совета государственной обороны великим князем Николаем Николаевичем не прошли даром.
Говоря о противоречивости личности А.А. Бирилева следует подчеркнуть, что он совершенно искренне болел за судьбу флота, стремясь исправить его недостатки, но часто не знал, как правильно это сделать. Его эмоциональные вспышки нередко оставались непонятны даже морякам. Своеобразной эпитафией ему может служить его же в сердцах сказанная фраза, записанная в дневнике одного из юных гардемаринов: «Я теперь понимаю, что чувствовал Бирилев, когда сказал на “Рынде”: “Так или иначе мы служили этому делу, а вы его… не любите!”».
В публикации использован текст: Емелин А.Ю.,
Российский государственный архив Военно-Морского Флота (РГАВМФ), Росархив
Фотография из открытых источников.
